В последнее время что-то происходит. Сбербанк, пережив прошлым летом глобальный black out, не прячется за официальными пресс-релизами, а разговаривает с пользователями в Твиттере, вице-президент банка по IT объясняет причины масштабного сбоя в работе и отчитывается о сроках и способах восстановления работоспособности всей системы. Аэропорт «Пулково» приглашает блогеров, чтобы рассказать о проекте строительства нового аэропорта. «Мегафон» нанимает успешных топ-менеджеров для оптимизации затрат, то есть, другими словами, «срезания костов». Из «Ростелекома» «уходят» могущественного руководителя, который отвечал за весь блок IT-проектов, в том числе дорогостоящие проекты по созданию облачной платформы и системы межведомственного электронного взаимодействия госорганов.

На этом фоне уже совсем не удивительной выглядит новость о том, что в 2013 году IT-бюджет Сбербанка впервые за последние годы будет дефицитным.

Сбербанк является крупнейшим банком России и, соответственно, обладает крупнейшим IT-бюджетом: в 2012 году размер бюджета составил около 40 миллиардов рублей. В 2013 году бюджет заранее запланирован дефицитным на 20%. При этом запланированный дефицит не затронет те IT-проекты, которые направлены на модернизацию IT-инфраструктуры банка, управление рисками, повышение скорости обслуживания клиентов, повышение их лояльности через удобные сервисы. Наиболее затратными статьями IT-бюджета CIO Сбербанка называет телекоммуникации и техподдержку — IT-директор банка намерен оптимизировать техподдержку, договариваться о сокращении стоимости решений с вендорами и услуг связи с операторами.

Неужели мы дожили до того времени, когда структурам с государственным участием, а также крупным монополистам все-таки пришлось задуматься об экономии и повышении эффективности своей работы?

Медленно, но верно государственная машина поворачивается в направлении оптимизации своей деятельности и сокращения затрат. Определенную роль в этом сыграл, конечно, кризис и стагнация экономики. Но гораздо более значительное влияние оказала смена модели потребления в обществе — потребления всего, начиная от одежды, заканчивая госуслугами. Государство — всегда монополист, оно может не заботиться о борьбе с конкурентами, ведь отчетность можно сдать только в государственные налоговые инспекции, заграничный паспорт можно получить только в Федеральной миграционной службе, а магистральный канал связи — только у «Ростелекома».

Но, наверное, впервые за свою историю государство начинает терять контроль там, где важны не монополия, силовые методы или умение «договариваться наверху», а грамотное и реальное управление: скорость доставки почтовых отправлений по стране, безопасность и удобство железнодорожных и авиаперевозок, количество денежных вкладов, которое население хранит в государственных банках, эффективность управления пенсионным вкладами, качество медицинского обслуживания, — список можно продолжать долго. Государство начинает по-настоящему отставать — не просто от других, более развитых стран, а от своего собственного населения.

Именно поэтому в ключевых государственных структурах начинают появляться высокопрофессиональные топ-менеджеры из бизнеса. Перед ними ставят реальные управленческие задачи, желая использовать опыт именно бизнес-управления: сокращения расходов, оптимизации всех бизнес-процессов, грамотного стратегического планирования, мотивации людей и привлечения компетентных экспертов. И впервые эти топ-менеджеры нового поколения не боятся произносить слово «экономия». Ведь предыдущее поколение чиновников всегда стремилось только «выбивать» бюджеты, а сама система госфинансирования не подразумевает экономии, используя вместо нее невыносимо страшный для любого чиновника термин «нецелевое расходование госсредств». Все подрядчики госструктур прекрасно знакомы с практикой выполнения госконтрактов за три дня перед Новым годом. Любой ценой проекты должны выполняться вовремя, а деньги «осваиваться» полностью, даже если это нецелесообразно.

Теперь топ-менеджер в структуре с госучастием амбициозно заявляет о своей цели сократить расходы на 20-30-50 процентов, уменьшить расходы на одну транзакцию в системе или время, затрачиваемое на обслуживание одного гражданина (который теперь все чаще становится «клиентом» госорганов).

Эти задачи в целом решаемы, но потребуют большого притока в госсектор высокоуровневых управленческих ресурсов. Госструктурам придется нанимать реальных менеджеров, которые умеют открыто договариваться, действовать прозрачно, считать затраты и прибыль, делиться полномочиями, идти на взвешенные риски и увольнять неэффективный персонал. Чтобы привлечь эти «суперголовы» в структуры с государственным участием, государству придется предложить им адекватное вознаграждение, амбициозные цели и свободу действий.

Исходник новости